Все, конечно, уже отчитались об этой книжке год назад, и только я, как всегда, всё пропустила.
И только теперь наверстала упущенное.
Но молчать не могу :).
Для меня - идеальная христианская литература и наиболее действенное великопостное чтение. Мне с трудом даются богословские сочинения и учёные или моралистические проповеди, но от бесхитростных жизненных рассказов на душе становится хорошо и светло, а мир обретает то самое главное измерение, без которого жизнь так никогда и не становится Жизнью...
Каждый раз, когда кто-то в очередной раз разражается гневными тирадами по поводу нравов современного духовенства и их паствы, я всерьёз недоумеваю, кого эти люди наблюдают вокруг себя. Мой личный - согласна, небольшой - церковный опыт подарил мне совсем другое общение. И в "Несвятых святых" я узнаю этот дорогой мне мир сельского прихода, не столичного, но древнего монастыря, этих удивительных людей, которые, если приглядеться, живут и ходят рядом с нами, скорбят и радуются, верят и спасаются, молятся и странствуют - по земле ли, по стране ли, по стезе ли духовной.
Почти всё в нашей жизни - вопрос угла зрения. И книга отца Тихона учит смотреть на мир просто. Не через лупу средств массовой информации, не через экран телевизора, не через монитор компьютера - просто глазами. И выделять и запоминать не агрессивное, порочное, злое (хотя и такие герои в книге есть, но не они запоминаются читателю), но доброе, светлое и человечное. А с взглядом, натренированным на добро, и жить легче, и к Богу ближе.
Пара особенно трогательных фрагментов.
Андрей Георгиевич Битов когда-то крестился в Грузии у батюшки, которого звали по-грузински мамао Торнике и к которому часто ездила московская интеллигенция. Но после этого в церковь особенно не ходил. Зато его покойница-мать стала глубоко верующим человеком. Она скончалась около года назад. И вот сейчас Битов звонил отцу Владимиру [Вигилянскому - К.-б.] как раз по поводу своей матери. Она приходила к нему минувшей ночью.
Битов весь день пребывал под впечатлением этого сновидения и в конце концов решил посоветоваться со знакомым священником. Дело в том, что мать во сне была очень строга. Она сказала сыну:
- Андрей, ты должен обязательно сделать то, что я тебя сейчас попрошу. Тебе надо исповедаться и причаститься.
- Но мне сложно исповедоваться у наших священников, для меня это всегда проблема, - затянул обычную в таких случаях песню сын.
"Российская интеллигенция не изменяет себе даже во сне!" - с восхищением успел подумать я.
<...>
<...>Взявшись за подстаканник, отец Рафаил почувствовал себя в своей тарелке. Дамы забросали его вопросами. Между прочим спросили и о трудностях жизни на отдалённых приходах в псковских лесах.
- В деревне у отца Никиты медведи иногда заходят прямо на крыльцо храма! - поведал отец Рафаил, прихлёбывая чай.
- Неужели прямо на крыльцо? - поразились дамы, с уважением посмотрев на застенчивого отца Никиту.
Тот, как всегда немного заикаясь, честно ответил:
- Лет пять назад на крыльцо моего храма действительно забежал заяц. С тех пор в рассказах отца Рафаила он постепенно превращался сначала в лису, потом в волка, а вот сегодня стал медведем.