Занятный женский политический роман. Местами довольно скучный, потому что политический. Местами довольно своеобразно про любовь. Сказала бы, потому что женский, но меня сегодня уже упрекали негде в склонности к обощениям :). Как кажется, очень показательный для Франции 1954-го, когда и был написан, да и для истории французской литературы, видимо, тоже, поскольку прототипами главных героев были Альбер Камю и Жан-Поль Сартр. Деятельность во Французском сопротивлении, освобождение Парижа, конец второй мировой войны, зарождающееся противостояние между СССР и США, борьба партий и течений, разочарования в прошлых идеалах и обретение новых - всё это показывается через судьбы конкретных людей в конкретных обстоятельствах. Не знаю, входит ли сейчас роман в список по зарубежке, я бы, пожалуй, и включила - студентам всё равно уже давно не привыкать к толстым томам :).
По ходу чтения один эпизод задел меня до глубины души. Суть примерно в следующем: героя, известного участника французского Сопротивления, побуждают при помощи лжесвидетельства вытащить из тюрьмы нацистского пособника, угрожающего в противном случае предъявить urbi et orbi компромат на молоденькую любовницу героя, изрядно флиртовавшую с нацистами в период оккупации и искренне любившую немецкого офицера. Герой сначала, понятно, отказывается, предлагает матери своей любовницы бежать вместе с дочерью из Франции, та уверяет его, что девушка не перенесёт позора и покончит жизнь самоубийством. Выбор понятен: здесь реальный живой человек, которого, есть вероятность, не станет или который обречён на тюремное заключение. Там - негодяй, конечно, но его смерть не воскресит тех, кого он выдавал немцам. Но поскольку девушка невероятно пуста и к тому же вовсе не без вины виноватая, как-то совершенно ужасно окончательное решение её спасти. Всё внутри протестует: я бы не стала ни за что, я бы осталась верна своим взглядам, я бы не позволила вмешать себя в сомнительное дело, я бы...
А с другой стороны, совершенно правильно говорит Робер Дюбрей, подводя итог этой истории:
- В искривлённом пространстве нельзя провести прямую линию, - сказал Дюбрей. - Невозможно достойно жить в обществе, лишённом достоинства. Тебя всегда прижмут тем или иным способом. Ещё одна иллюзия, от которой нам следует избавиться, - пришёл он к выводу. - Нет приемлемого личного спасения.
Анри в растерянности посмотрел на Дюбрея.
- Что же нам в таком случае остаётся?
- Думаю, мало что, - отвечал Дюбрей.
Наступило молчание. Анри не чувствовал удовлетворения от такой обобщённой снисходительности.
- И всё-таки хотелось бы знать, что бы вы сделали на моём месте? - спросил он.
- Не могу вам этого сказать, потому что я не был на вашем месте, - ответил Дюбрей.
***
Отец дома, слава Богу!
***
Как мне сообщили, кто-то уже не нашёл себя в именном указателе. Кто бы мог подумать, что это самая читаемая часть книги :(.
***
Завтра летим в Севастополь. Там, естественно, специально к нашему приезду похолодало и завьюжило. Гисметео обещает, что не навсегда, а как на самом деле - увидим.
Очень хочется сменить обстановку, очень.
Вернусь в Москву вечером 26 декабря :).
