...В доме Андрея и Светланы Головых я бывала, как теперь понимаю, непростительно редко. Всё суета да беготня, работа да командировки, дела да усталость. Даже по телефону не всегда успевала нормально поговорить. Зато когда я всё-таки попадала к ним, я чувствовала, насколько у них дома теряет власть вся эта внешняя занятость и открывается другое - глубинное, внутреннее, духовное. Главное в каждом человеке. За разговорами о литературе и философии, истории и богословии, политике и филологии, Китае и Византии забывалось о времени да и вообще обо всём, что осталось за окнами и входной дверью. Каждый раз, возвращаясь домой, я думала, что надо чаще бывать у ребят. И каждый раз казалось: куда спешить, всё успеется. Ведь так будет всегда...
А вчера поздно вечером позвонила Светлана. И оказалось - не всегда...
...Сказать об Андрее "был" не поворачивается язык. Поверить в то, что его больше нет и не будет рядом, я не могу. Я, бывшая сегодня и на отпевании, и на кладбище, и на поминках, - не могу никак. Потому что это кажется невозможным: не будет больше его неповторимых интонаций, его удивительного юмора, его потрясающе мягкой, доброй заботливости. Не будет новых стихотворений и новых переводов. Нельзя будет ни прийти к нему в гости, ни поговорить по телефону. Его здесь больше нет - эта мысль настолько не укладывается в голове, что даже выплакаться не получается. Может быть, я и пишу всё это ещё и для того, чтобы наконец заплакать по-настоящему...
У Бога все живы! Один из друзей Андрея сегодня рассказывал, что в день его смерти видел его во сне ходящим по водам. Почти 40 лет прикованный к инвалидной коляске, сейчас он освободился физически от недуга, который душевно и духовно преодолел в себе уже очень давно. Когда прощались, разом постаревшая лет на десять Светлана (вдова - ещё одно странное слово...) сказала мне:
- Теперь ты должна жить очень-очень долго: Андрюша так о тебе молился!
В этом он весь: даже страдая сам, он всё равно думал о других. До самого последнего часа. Думаю, он и дальше будет молиться о нас...
Андрей, человек феноменальной эрудиции, писал удивительные стихи...
Скальные монастыри
На седой скале одиноко иконе
И поют свой истовый греческий стих
Семеро монахов на мраморном склоне:
Четверо пришли попроведать троих.
- Господу помолимся пылко и строго,
Господу помолимся в каждый свой час
И постом прославим Распятого Бога,
Чтобы в третий день Он воскрес и о нас.
Пронеслись османы с кривым ятаганом,
Мученичьей крови хлебнула земля.
Семеро монахов стоят над туманом,
Вечными губами едва шевеля.
- В кесаревых градах и Божьей пустыне
Воспарят над явью воскрылья креста.
Господу помолимся присно и ныне,
Господа восславим изломом хребта.
Ласточки, смежая крыла на излёте,
Лепятся к киновии, вгрызшейся в склон.
Семеро монахов, совлёкшихся плоти,
В тонцем сне стоят над распадом времён.
- Вызрел и опал виноград в вертограде;
Господу помолимся в лепете дней,
Чтобы Он помиловал явь Свою ради
Семерых колени склонивших теней.
Но хрипит гора, оседая в ущелье,
А зерно горчичное выспрь проросло.
Каны Галилейской благое похмелье,
Помнит ли Жених роковое число?
Вечная память!
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →